Давно я не чувствовала себя такой потеряшкой. Ничего не хочется и от всего противно. От команды по исследованию особе...

среда, 13 апреля 2016

03:49

Salkhi

Они встретят тебя в Черном Лесу

Давно я не чувствовала себя такой потеряшкой. Ничего не хочется и от всего противно.
От команды по исследованию особенно, не люблю работать с девицами, они странные. И вообще после них на люди не хочется выходить.
А еще коплю долги, но у меня руки не поднимаются. Поняла, что единственное, на что мне хватает фантазии и желания - лютый секторский треш.
Что касается остального... стоит чем-то увлечься, как это обязательно станет неугодно~ Иногда до раздражения не понимаю некоторые моменты жизни. Вообще. Никак. И не хочу.
~~Кто, блин, так делает, люди?!~~
Надо чуть ли не за уши вытягивать себя из этого состояния, а то зажрет.

И чтобы не просто так ныть.
Творю херню, нахожу херню. Стабильность~
Цзин мастер разводить маленьких несмышленых детей на комплименты
~~И да, я таки ввела этот тег про дворец...~~

Вечерние звезды над столицей всегда горели ярче, чем в пригородах.

Вечерние звезды над столицей всегда горели ярче, чем в пригородах. Они сплетались в разноцветное сияние Пути, делая огромный город Звездным. Столица никогда не засыпала до конца в такие ночи, озаряя улицы фонарями, не затмевающими сияния небесных светил, и вечно веселыми голосами горожан.
Его Высочеству тоже не спалось в звездные времена, молодой император с головой окунался в утехи. Напиваясь до беспамятства в объятиях множества женщин, он не боялся проснуться утром в совершенно неожиданном месте и вопиюще неприглядном виде. Вангуэй Цзин – Алый император, бабник, развратник и пьяница, от которого никто ничего не ждет.
Кувшин, доверху наполненный вином, тускло поблескивает в отсвете звезд. Уже не первый выпитый за сегодня. Пряное, многолетнее вино касается губ юноши и исчезает, не оставив в пересохшем рту ни капли. Император недовольно хмурится, разочарованно вздыхая и поднимая глаза.
- Вам нельзя столько пить, - вожделенная бутыль плавно покачивалась в тонких пальцах, кажущихся совсем белыми в свете ночных светил.
- Кто сказал? – Цзин усмехается, сталкиваясь взглядом со стоящим поодаль мальчиком. То ли слуга, то ли самый настоящий надзиратель, приставленный к юноше уставшим от его выходок начальником охраны, посчитавшим, что взбалмошного правителя это остановит. В любом случае, он не сможет склонить в свои развратные игры мальчика, да и споить ребенка, как взрослого солдата-телохранителя, уволенного полгода назад, Его Высочество уж точно не посмеет. Но начальник охраны ошибался. Этот ребенок здесь совсем не для этого.
- Кто сказал? – мягко переспрашивает юноша, продолжая неотрывно смотреть на порядком стушевавшегося мальчика, все так же крепко удерживающего кувшин.
- Начальник охраны.
- А почему, он сам тогда не пришел? – длинные пальцы резко сжимают тонкое запястье, рывком притягивая подростка к себе. Выхватив вино, юноша отставляет кувшин в сторону, оставаясь слишком довольным собой.
- Никто не присылал тебя ко мне, - вкрадчиво шепчет император. Мальчик больше не боялся его, как в первые дни, и не сказать, что юноша этим охотно не пользовался, - Ты сам пришел, тебе просто не нравится, когда я пахну алкоголем… Поэтому ты не хочешь учиться у меня?
Незадачливый ученик вспыхивает, то ли от злости, то ли от досады, а может, и из стыда, и Его Высочество почти смеется, понимая, что снова попал куда нужно.
- Знаешь ли, Шоно, вино помогает мне унять любовные тяжбы…
- Вы развратный и от вас несет алкоголем, потому вас никто не любит, - заметно хмурясь, отвечает мальчик. Цзин усмехается его словам, ни капли не обижаясь, и опускает руку, зарываясь пальцами в длинные черные пряди.
- И ты тоже меня не любишь? – мягко и вкрадчиво произносит он, прислушиваясь к долгому, напряженному молчанию, - Что скажешь, дитя мое?
- Я не люблю ваш алкоголь, - еле слышно бормочет Шоно, и Его Высочество сдается, заливаясь хохотом. Его любимое вино уже почти выветрилось, исчезая так же, как звезды с рассветного неба.